Диоранд боится высоты.

Белый не любит атрибутики пыток и подземелий.

Жозеф Хеллсинг иногда боится самого себя.

Гаэтано боится того ,кого считает давно мертвым.

Дарнгельт если и боится, то только за близких. Какая-то ерунда вроде пауков (но вряд ли они) не считается.

Коммандер Айсберг боится, что в Антилиге о нем узнают слишком много.

Дон Диего боится, обнаружить однажды, что превратился именно в того, кем ему вроде как Предназначено стать. Он не просился в главные отрицательные герои и не собирается таковым быть.

Барон Кадзал боится за сына.

Вир боится щекотки.

Гарпаген подозрительно относится к мангустам. И не любит сказку про Рикки-Тикки-Тави.

Света Чертикова боится, что следующую боевую операцию Диоранд будет проводить в Лувре, а объясняться с начальством придется ей.

Дальниче ничего не боится, она видит мир по-другому.

Иоганн Рабен боится... Некромант надолго задумался, вопрос застал его врасплох. "Опоздать на свидание, считается?" - спросил он, наконец.

Хамарру боится, что друзья решат отомстить и сожрут тортик без него. Еще больше он боится сделать что-нибудь такое, чего ближайшие десять тысяч лет они ему не простят.

У Магистра Кита каждый раз замирает сердце, когда кто-нибудь из младших учеников на спор лезет на самый край смотровой площадки Белой Цитадели.

Мефрио боится ,что однажды не сможет внятно объяснить Огненному Кругу, чем занимается Департамент и сотрудников на месяц оставят без финансирования. Он не представляет, как потом сообщать эту "радостную" новость боевым магам, ведьмам и собратьям демонам.

Астар боится навсегда остаться в кошачьей шкуре.

Барозавр боится, что так и не сможет отомстить.

Тхорос Крон боится ,что эти двое никогда не поумнеют.