Хамарру смотрит на воду, мерно текущую под мостом. По ней дрейфуют пустые пластиковые бутылки, обертки от чипсов и от мороженного. Хам ждет. Терпеливо, сжав в кулаки побелевшие пальцы. Скоро вода подернется едва заметной рябью, вздрогнет волнами и окрасится совсем в иные цвета, отражая Сражение...
И когда это произойдет, он медленно, почти против воли поднимет голову. Чтобы увидеть перед собой не реку, закованную в бетонные берега, лениво протекающую под укрывшим его от любопытных глаз мостом, а совсем иное...
Последнее сражение своего сына.
Два всадника в который раз сойдутся в нелепом сражении посреди уже усеянного мертвыми поля битвы. Две безжалостных воли, выясняющих, кто главней. И кому в этом чертовом мире место, ибо он не может принадлежать двоим. Великому Тирану. Или синеглазому юнцу, всей душой жаждущему таковым стать.
Рука Тирана окажется вернее. Она удержит меч, безжалостно прошибая неплохую в иных обстоятельствах защиту, вобьет его в грудь юнца насквозь...
А потом тот, кто сменил много имен, из века в век оставаясь Рыжим Лордом подойдет к своему поверженному врагу и снимет шлем с кудрявой. невыносимо рыжей головы. Он хотел знать, как выглядит Враг, не пощадивший, чтобы его свергнуть ни своей, ни чужих жизней.
А узнал, как выглядит сын...
Вода подергивается мелкой рябью, знаменуя сближение двух времен. Пока, увы, недостаточное, чтобы пройти на ТУ сторону.
Хамарру поднимает голову. И внимательно, в который раз, смотрит на сражение. Ни слова. Ни звука. Бесполезно сжимать кулаки и мечтать, чтобы мальчишка успел метнуться от его меча в сторону. Каждый раз это "кино" завершается одинаково.
Тиран кричит по ту сторону, надрывно, страшно, создавая, быть может, временную аномалию. А может, Хамарру прорвал ее в пространстве намного позже, он не помнит.
Но смотрит. Потому что не может и не дал себе права отвести взгляд.