-Я не добрая и не хорошая. И не надо меня в этом обвинять!
(нет, опять не начинается.) я надеюсь.

С трудом приподняв голову, он смотрит на темную замершую у дерева фигуру. Фигура в черном балахоне молчаливо ждет, небрежно опираясь на изящную длинную косу. Не дождется! Он снова опускает голову к земле, кусает губы. Времени на выбор и раздумывать у него нет. Умереть и здесь можно было. Судя по мокрому красному пятну на траве больше, чем просто "можно". И долго Молчаливый ждать не станет. Уйдет себе да и все. Хочется сказть тихонько единственное, честное "я жить хочу". Но молчит. Сам не уверен, чего хочет. Может, веящего от фигуры покоя?
Тень не двигается, но чем-то неуловимым выражает нетерпение. Время на исходе, трава под ним все мокрей. С трудом приподнявшись на кулаках, он обнаруживает, что даже может подняться и в силах идти. Почему бы и нет? Смешно. А Тень исполняет желания? А если ОЧЕНЬ попросить? Ну хотя бы одно?
Не разбирая дороги он идет за своим проводником. Все не так, но правильно. Ощущение спокойствия, исходящее от безмолвной фигуры окутывает даже деревья вокруг. Чего еще бояться? Уже нечего.
Внезапно фигура замирает. Обернувшись, несколько секунд пристально смотрит на него, а затем тает, медленно, как утрення дымка. В сознание прорываются голоса.
-О-па! На ловца и зверь бежит, что скажешь, Дальниче?
-Скажу, что этот зверь едва держится на ногах, Брогон. Что от него толку?
Чьи-то сильные руки придерживают за плечи, не позволяя упасть.
-Похоже, не жилец? - констатирует за спиной бесстрастный голос.
-Это мы еще посмотрим, - усмехается та, которую назвали Дальниче.
Вокруг фигуры в длинных темных накидках, капюшоны полностью скрывают лица, а сверху падает моросящий дождь. И одно он может сказать точным. Сочувствующим ни один голос здесь не был. Впереди каменная громница, вход в заброшенный склеп. Сборище некромантов в полном составе, не иначе.
-Если заткнем к Лику по-быстрому, сам сдохнуть не успеет, и кровь еще есть? - предлагает тот, кто уже минуту не позволяет упасть.
-Что скажешь сам-то? - его не сильно встряхивают. - Колхоз дело добровольное. Жизни тебе не осталось, но нашему другу помочь можешь. Пойдешь?
Какому еще другу? Добровольное? Да, как же. Едва ли кто из присутствующих в этом столетии хоть раз считался с чужим мнением.
Кивает едва заметно. "Пойду". Надо догнать Молчаливую фигуру?
Следующий кадр - иссохшееся лицо мумии. Длинные белоснежные волосы, серо-грязный с претензией на синий бархат камзол. И Красное, ярко горящее око. кем бы ни была эта мумия, оно живое. И с каждой каплей пролитой на него крови становится все живее.
-Жаль что с тобой так получилось, не расстраивайся, парень, бывает, - произносят за спиной, когда в очередной раз темнеет в глазах. Ага, жаль им, как же. Едва ли они умеют жалеть.
-Да пошли вы, - только и произносит он. Тихо так. Им не за чем слышать.
Потом поляна. Мокрая, зеленая с красными точками диких ягод. Опять волокут куда-то. Что им еще? Другая мумия есть? Кроме этой?
-Все, ладно, добей его Йоль.
-Сама и добей, - огрызается тот, кто раньше держал за плечи. Значит сейчас не он. А кто тогда?
-Но-но, - раздается над ухом сильный, насмешливый голос. У самого лица появляется другое. Коричнево-желтое с шелушащейся кожей, остороухое. Мумия. А глаза живые, ярко-красные. -Кто тут на моего спасителя позарился? Ты, Дальниче? Жить надоело?
-Спасителя?! - возмущается Брогон. - Какого дьявола? Да мы годами искали твою могилу, провели все ритуалы, а теперь Он - спаситель?
Мумия легко пожимает плечами.
-А тебя что, что-то не устраивает? Хочешь на его место? А ты спи, - мягкий шепот на ухо. - Теперь уже можно.
"И что будет?" - безмолвно спрашивает он.
-Все будет. Ты вот, не будешь прежним, - с легкой грустью улыбается острыми клыками мумия.

Пока делала два доклада по смертности - выворачивало наизнанку. Как будто копаюсь в чьих-то кишках... Но по плодовитости вообще ни хрена не нарылось, так что... Вот они горячие листочки с "милым" докладом. Будет зашибись.
А еще зажигает их величество - сначала затрахать всех до полусмерти. а потом возмущаться, что это никто не хочет общаться.... Если бы было чуть смешнее, сказала бы что это похоже на Хамарью. Но так как это на самом деле ни фига не смешно...Нет, не похоже это на Лорда Хама.
Ибо Хам за уши - да, держит. Иначе все разбегутся. Но он дает что-то такое взамен, из-за чего к наглому рыжему и громкому все равно тянутся. И как бы он ни рычал, ни истерил насчет новой коллекции, ни матерился, ни превращался то в саблезубого тигра то в питекантропа, это хорошее все равно перевешивает. Со всеми своими недостатками, Хамарью - уютный и незыблемый, как скала.
И пока злой как тысяча демонов Мартин Грин распекает своих многочисленных подопечных, можно точно знать, что все на своем месте...

Огрызаюсь по самое ой-ей. И не стыдно. Стоит к тигру подойти, сразу пол башки отхватит. Скоро все будут ходит удивленные. чего это я на людей бросаюсь. Хорошо же было неделю мну доставать! Вот он зверь -расплата.... А по другому не могу. Как кто моей спине лишнее слово скажет - все, срываюсь, рву на тряпочки.
У меня достаточно проблем с собой, чтобы иметь их еще от кого-то.

МакроТигр бух!!!!!!!!

Голова отвыкла думать. В том, что я пишу - засада... Внутренний мир зыбко дергается от каждого звука...А еще называется тигр...

Каждый раз, опускаясь на усталые плечи,
Ночь не хочет отдавать меня сну...

Бессчетное множество зарисовок - о темной зиме за окном, тусклых фонарях, котах и кошках - обязательно, ведьмах и магах, да злых, завернувшихся в теплый шарф, простуженных вампирах.
Ноу дисциплин, ноу....

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Как-то в одно селение пришёл и остался жить старый мудрый человек. Он любил детей и проводил с ними много времени. Ещё он любил делать им подарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть аккуратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и горько плакали. Проходило какое-то время, мудрец снова дарил им игрушки, но ещё более хрупкие.

Однажды родители не выдержали и пришли к нему:

— Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки всё равно ломаются, и дети плачут. А ведь игрушки так прекрасны, что не играть с ними невозможно.

— Пройдёт совсем немного лет, — улыбнулся старец, — и кто-то подарит им своё сердце. Может быть, это научит их обращаться с этим бесценным даром хоть немного аккуратней?

(c) salisson

уперто здесь
www.diary.ru/~FP/?comments&postid=15279380

=(
а так все ничего...Даже Мэйл помяукивает...тихонько.